Невероятно, но факт. Латвийское государство участвует в схеме отмывания денег, которая реализуется через Государственную кассу и Управление местами заключения. Наркоторговцы, воры, бандиты, «белые воротнички» и все другие члены криминальной среды имеют возможность переводить деньги заключенным через Интернет-банкинг или «Latvijas pasts», которые они, в свою очередь, тратят или переводят по своему усмотрению. Поступающие деньги добываются преступным путем, а исходящие деньги со счета заключенного в госкассе становятся кристально чистыми, пишет "Неаткарига".
Служба финансовой разведки не контролирует преступные переводы. Фактически их никто не контролирует. За редким исключением какому-то трудоголику, который руководит процессом, приходит в голову посмотреть, куда ведут щупальца криминального осьминога.
На эту парадоксальную проблему обращает внимание Латвийская коллегия адвокатов, глава которой Рихард Бунка сам много лет работал в системе управления тюрьмами, в том числе в Департаменте безопасности Рижской центральной тюрьмы. Образно говоря, он знает тюремную кухню и схемы финансовой грамотности заключенных. И здесь необходимо еще раз подчеркнуть, что это легальная, известная и, по сути, поддерживаемая государством схема: криминальные деньги на счету - легализованное поле. Вот как это происходит.
Те, кто не сидел и не работал в тюрьме и у кого нет знакомых или родственников в тюрьме, вряд ли даже имеют представление о том, как текут частные средства в тюрьме. В среднем 3500 человек в год отбывают наказание в латвийских тюрьмах и ожидают приговора или освобождения. У казначейства есть учетная запись администрации тюрьмы, в которой у каждого заключенного есть дополнительная учетная запись. Когда человека сажают в тюрьму, ему выдают специальное удостоверение личности, которое также является средством платежа. Как и в случае с обычной зарплатной картой, удостоверение личности заключенного может быть засчитано, чтобы заключенный мог расплачиваться в тюремном магазине или использовать ее другими разрешенными способами. Например, перевести деньги бабушке.
Проблема в том, что эта разрешенная здесь схема используется преступниками не только для покупки булочек в местном тюремном магазине «Mego», но и для проведения собственных преступных операций или, например, для оплат целым преступным группа. На русском сленге это называется «подогрев». Например, в банде угонщиков автомобилей одного задерживает полиция, другим удается скрыться. Один осужден и заключен в тюрьму, а другие продолжают продавать украденные машины - целиком или частично - и регулярно переводят свою долю из общего котла или «общака» коллеге по тюрьме. Или переводят так, чтобы он отправил обратно уже в электронном виде. Ричард Бунка вспоминает конкретный случай из своего опыта работы. Одному из самых крупных преступников, владевшему широкой сетью сбыта наркотиков, регулярно приписывались деньги, на которые накапливались очень большие суммы, и, конечно, было невозможно потратить их в тюремном магазине. После переводов тюремные бухгалтеры прекрасно видят, кому бабушка отправляет деньги, а кому - соучастников преступления.
Деньги могут быть зачислены на выделенный заключенному счет администрации тюрьмы двумя способами. Безналично в интернет-банке или наличными в почтовом отделении. И в последнем случае подельники имеют полную анонимность для отмывания денег. Ведь можно попросить бедного студента или гражданина Казахстана принести на почту деньги за пять евро. Если сумма одного перевода не превышает 999 евро, его не нужно декларировать в Службе государственных доходов. Количество переводов не ограничено.
Помимо самих пользователей, об этой схеме знают все участники: казначейство, администрация пенитенциарных учреждений, организаторы процесса - следователи, прокуроры, судьи. В конечном итоге это отмытый перевод.
Как поясняет глава Латвийской коллегии адвокатов Рихардс Бунка, здесь можно сделать несколько выводов.
Во-первых, эти деньги без тени сомнения получены преступным путем. Во-вторых, эти деньги, полученные преступным путем, отмывает само государство. В-третьих, речь идет о десятках тысяч евро в месяц. В-четвертых, нынешние поправки к закону о грязных деньгах никак не решают эту проблему.
Это Закон о предотвращении отмывания денег и финансирования терроризма и распространения оружия массового уничтожения, в который в настоящее время вносятся поправки в Сейме. Ни в действующем законе, ни в его новой редакции, по крайней мере, на данный момент, не говорится о борьбе с известной схемой отмывания денег, что, в свою очередь, ставит под сомнение истинные цели этого закона.
«Есть внутреннее ощущение, что есть серьезное давление со стороны закона не на криминальную среду, а на бизнес-среду. Как организация, мы хотим, чтобы предприниматели, которые не совершали преступлений, не страдали, но там, где есть настоящий преступник, государство не поддерживает законную схему отмывания денег », - такова позиция Латвийской коллегии адвокатов. Однако нынешний параноидальный подход правительства к борьбе с грязными деньгами привел к огромному количеству формальностей и бумажной работы, которые предприниматели должны соблюдать, чтобы не быть наказанными. В то же время, даже если бы они захотели, они не всегда могли знать, кто их покупатель и откуда деньги со 100% гарантией. И вот еще один парадокс. Доходы от преступной деятельности принимают не только тюремные магазины, обслуживаемые розничной сетью Mego.
Любой другой магазин также обслуживает преступников, потому что преступники, как и любой другой человек, должны есть, одеваться и так далее.
Таким образом, практически каждый магазин принимает деньги, полученные преступным путем.
Как бы парадоксально ни выглядела такая идея, юристы считают, что проблему должен решать закон.
В случае магазинов необходимо четко указать, что торговец не несет ответственности за отмывание денег, если невозможно проверить происхождение денег. В свою очередь, финансовые потоки на счетах заключенных должны контролироваться либо Службой финансовой разведки, либо той же тюремной администрацией. Схема отмывания денег должна быть остановлена.